Ипатов О.Ю.

Планируемые ограничения для иностранных лекарств на российском рынке затронут исключительно сектор госзакупок и не будут касаться розничных продаж в аптеках. Читать дальше

Ректор Санкт-Петербургского Академического университета, нобелевский лауреат Жорес Алферов и генеральный директор компании BIOCAD Дмитрий Морозов подписали 14 октября соглашение о сотрудничестве. Читать дальше

Читать дальше

Читать дальше

Эта осень для членов организации была урожайная на экскурсии. На этот раз мы собрались и поехали сами,... Читать дальше Читать дальше

Эта осень для членов организации была урожайная на экскурсии. На этот раз мы собрались и поехали сами,... Читать дальше Читать дальше

Компания ARS PharmRussia приглашает представителей фармацевтического и биотехнологического бизнеса, исследовательских и медицинских организаций принять участие в четырехдневном цикле тренингов 25-28 ноября 2014г. Читать дальше

Китайская фармацевтическая компания China Sinopharm International Corporation и российская компания «Генериум» договорились о стратегическом многолетнем сотрудничестве в части вывода российских биотехнологических лекарственных препаратов на рынок Китайской Народной Республики Читать дальше

14 октября в Департаменте здравоохранения г. Москвы прошло внеплановое совещание с участием поставщиков по госконтрактам. Читать дальше

Упрощены меры контроля в отношении медицинских изделий для диагностики в лабораторных условиях с малым содержанием наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров. Читать дальше

14 сентября в рамках международного форума «Открытые инновации» состоялось подписание Соглашения о сотрудничестве между национальным производителем вакцин ФГУП «НПО «Микроген» Минздрава России и государственной компанией China National Biotec Group Limited. Читать дальше

Вадим Янин утверждён на должность министра здравоохранения Красноярского края. До последнего времени он был исполняющим обязанности главы этого ведомства. Читать дальше

Управление Президента Российской Федерации по вопросам противодействия коррупции проводит в Ярославской области комплексную проверку. Читать дальше

Государственный канцлер князь А.М. Горчаков работы Н.Т. Богацкого. 1876 г. ГОРЧАКОВ Александр Михайлович (4.06.1798-27.02.1883), русский дипломат и государственный деятель, канцлер (1867). Происходил из древнего рода ярославских князей-рюриковичей, учился в Лицее вместе с А.С. Пушкиным, всю жизнь прослужил по дипломатическому ведомству, был чрезвычайно образован, знал несколько языков. С апреля 1856 министр иностранных дел. Резко изменил внешнюю политику России от “дворянского интернационализма” к защите сугубо национальных интересов ослабленной после поражения в Крымской войне державы. Девиз Горчакова в начале своей деятельности — “Россия сосредотачивается” — стал незыблемым принципом его политики. Путем хитроумных комбинаций, дипломатического мастерства, настойчивости ему удалось достичь главной цели — добиться отмены опасных и унизительных для страны запрещений иметь военный флот на Черном море (1870). Понимая опасность в создании агрессивной Германской империи, правильно определил противовес — союз с Францией. Провел реформу дипломатической службы, которая полностью сохранялась до 1917, а по сути, сохраняется и до настоящего времени. С. Семанов Горчаков Александр Михайлович (1798-1883) - министр иностранных дел в 1856-1882 гг. Государственный канцлер. Светлейший князь. Один из крупнейших дипломатов XIX в. Первые дипломатические шаги были предприняты им на постах секретаря посольства в Лондоне (1824), поверенного в делах во Флоренции (1829), советника посольства в Вене (1832). Будучи представителем при Германском союзе (с 1850) стремился укрепить влияние России на дела второстепенных германских государств. Представлял Россию на Венской конференции 1855 г., где в условиях военного поражения России в Крымской войне сделал ставку на развал англо-французского альянса. С этой целью предпринял сепаратные переговоры с Францией, за что был осужден министром Нессельроде. После Парижского конгресса был назначен министром иностранных дел. Широко известна его фраза из директивы русским послам за границей: "Говорят, Россия сердится. Нет, Россия не сердится, она сосредотачивается". Сумел вбить клин в единую антирусскую коалицию европейских держав. Результатом этого курса стал отказ от кабальных статей Парижского мира сразу после свержения Наполеона III. Горчаков всегда выступал против революционных потрясений (революции 1848 г. во Франции, Парижской Коммуны и др.). С созданием Германской империи стал более осторожен в отношениях с Германией. Не сочувствовал идеям "Союза трех императоров", заключенного главами государств Германии, России и Австро-Венгрии. В 1875 г. дипломатическая позиция Горчакова уберегла Францию от новой агрессии Германии. В ходе русско-турецкой войны 1877-1878 гг. занял колеблющуюся позицию, считая, что [россия) еще не готова занять Константинополь и война может привести лишь к "полумиру". Эта позиция во многом определила падение популярности Горчакова и его властных позиций. В 1879 г. управление МИДом перешло к Гирсу. В 1882 г. Горчаков получил формальную отставку. Данилов А.А. Справочные материалы по истории России IX - XIX веков. А.М. Горчаков (1798-1883), лицейский товарищ Пушкина. Художник Ф. Берне. 1810-е гг. Горчаков Александр Михайлович (1798, Хаапсалу - 1883, Ницца) - гос. деятель. Род. в старинной дворянской семье. Учился дома, затем в Петербург, гимназии, а в 1811, после того как "выдержал блистательно" приемные испытания, поступил в Царскосельский лицей, где под прозвищем "Франта" попал в замечательное братство 30 мальчишек, воспетых А.С. Пушкиным. В 1817 Г. окончил Лицей с золотой медалью, проявив "примерное благонравие, прилежанием отличные успехи по всем частям наук". Определенный в Министерство иностранных дел, он ревностно отдался службе. "В молодости я был так честолюбив, - вспоминал Горчаков, - что одно время носил яд в кармане, решаясь отравиться, если меня обойдут местом". Его первыми впечатлениями на дипломатическом поприще были конгрессы в Троппау, Лайбахе и Вероне в 1820 - 1822, проводившие в жизнь реакционные постановления Священного союза. Огромная работоспособность, безупречное знание иностранных языков, остроумие и широта кругозора позволили Горчаков сделать большую дипломатическую карьеру в Лондоне, Риме, Берлине, Флоренции и Вене. В 1856 после проигранной Крымской войны и полного краха дипломатии не любившего Горчакова Нессельроде новый царь Александр II назначает Горчакова министром иностранных дел. По принятому обычаю, как и любому новому министру, III Отделение поднесло Горчакову подарок: дело, заведенное на него в прежние времена, где он прочел о себе, что "не любит Россию". Вот как проявилась негромкая связь с лицеистами-декабристами верноподданного дипломата. Понимание Горчаковым необходимости решения отсталой Россией внутренних проблем, проведения реформ - от военной до цензурной - требовало осторожной внешней политики. Эту осторожность Горчаков выразил удачной фразой: "Россия не сердится, она собирается с силами". Это значило, что Россия временно не станет активно вмешиваться в европейские дела и не будет жертвовать своими интересами ради поддержки принципов Священного союза. Главной задачей внешней политики Горчаков считал необходимость отмены унизительных статей Парижского договора 1856 о нейтрализации Черного моря. В 60-х гг. Горчаков находился на вершине карьеры: выполняя обязанности министра, он входил в состав высших гос. учреждений России, а в 1867 получил чин гос. канцлера. В 1870, использовав военное поражение Франции, слабость Австро-Венгрии, поддержку Пруссии и политическую изоляцию Англии, Горчаков направил русским посольствам циркуляр о решении России не соблюдать те статьи договора, к-рые ограничивали ее права и безопасность. Главным достижением внешнеполитической деятельности Г. было подписание в 1871 в Лондоне конвенции, позволившей России иметь на Черном море военный флот и строить военно-морские базы. Успех рус. армии в русско-турецкой войне 1877 - 1878 и выгодный для России Сан-Стефанский мирный договор (1878) были сведены на нет противодействием Англии и Австро-Венгрии, и поэтому на Берлинском конгрессе 1878 Россия лишилась плодов победы. Как писал Александру II Горчаков, "Берлинский трактат есть самая черная страница в моей служебной карьере". После чего по состоянию здоровья Горчаков фактически отошел от дел. Горчаков оказался последним из лицеистов первого выпуска, к которому были обращены пушкинские строки: Кому ж из нас под старость день Лицея Торжествовать придется одному?"Был похоронен под Петербургом. Использованы материалы кн.: Шикман А.П. Деятели отечественной истории. Биографический справочник. Москва, 1997 г. Князь и дипломатГорчаков Александр Михайлович - князь, российский дипломат и государственный деятель. Министр иностранных дел (1856-1882). В 1870 году добился отмены ограничений прав России на Черном море. Сыграл значительную роль при заключении Союза трех императоров (1873). Александр Михайлович Горчаков родился 4 июня 1798 года в Гапсале. Его отец, князь Михаил Алексеевич, был генерал-майором, мать, Елена Васильевна Ферзен, - дочерью полковника. Александр Михайлович принадлежал к старинному дворянскому роду, ведущему свое начало от Рюриковичей. В семье было пятеро детей - четыре дочери и сын. Характер службы отца требовал частых переездов: Горчаковы жили в Гапсале, Ревеле, Петербурге. Окончив гимназию в Петербурге, Горчаков в 1811 году поступил в Царскосельский лицей, где успешно постигал не только гуманитарные, но также точные и естественные науки. Уже в годы учебы он избрал своей будущей профессией дипломатию. Его кумиром был дипломат И.А. Каподистрия. "Прямой характер его [Каподистрии] не способен к придворным интригам. Желал бы я служить под его начальством", - говорил Александр. Учился он вместе с А.С. Пушкиным. Великий поэт посвятил своему однокласснику стихотворение, в котором предсказал ему блестящее будущее: "Тебе рукой Фортуны своенравной указан путь и счастливый и славный". Горчаков сохранил с Пушкиным дружеские отношения на всю жизнь. Возвращаясь в 1825 году в Россию и проезжая через Псковскую губернию, он встретился с другом юности, отбывавшим ссылку, хотя этот поступок был чреват для него неприятностями. А ведь молодой дипломат материально полностью зависел от получаемого им жалованья, так как он отказался в пользу сестер от своей доли наследства. В 1817 году Горчаков блестяще окончил Царскосельский лицей и в чине титулярного советника начал дипломатическую карьеру. Его первым учителем и наставником был граф И.А. Каподистрия, статс-секретарь Министерства иностранных дел по восточным и греческим делам. Вместе с Каподистрией и другими дипломатами Горчаков находился в свите царя на конгрессах Священного союза в Троппау, Лайбахе и Вероне. В качестве атташе он выполнял дипломатические поручения царя. Александр I был к нему благосклонен и "всегда отмечал как одного из лучших питомцев лицея". В 1820 году Горчакова направили секретарем посольства в Лондон. В 1822 году он стал первым секретарем посольства, а в 1824 году ему пожаловали чин надворного советника. Горчаков оставался в Лондоне до 1827 года, затем его перевели на должность первого секретаря в Риме. В следующем году молодой дипломат стал советником посольства в Берлине, а затем в качестве поверенного в делах он вновь оказывается в Италии, на этот раз во Флоренции и Лукке - столице Тосканского государства. В 1833 году по личному распоряжению Николая I Горчаков был направлен в Вену в качестве советника. Посол Д. Татищев поручал ему ответственные задания. Многие донесения, шедшие в Петербург, составлялись Горчаковым. За дипломатические успехи Горчаков был пожалован в статские советники (1834). В 1838 году Горчаков женился на Марии Александровне Урусовой, вдове И.А. Мусина-Пушкина. Семья Урусовых была богата и влиятельна. Горчаков оставил службу в Вене, возвратился в столицу. Решение Горчакова подать в отставку объясняется тем, что у него не сложились отношения с главой МИДа Нессельроде. Лишь в 1841 году Александр Михайлович получил новое назначение и отправился чрезвычайным посланником и полномочным министром в Вюртемберг, чей король Вильгельм II находился в родственных отношениях с Николаем I. Задача Горчакова сводилась к поддержанию авторитета России как покровительницы германских стран. Революции 1848-1849 годов, охватившие Европу, застали дипломата в Штутгарте. Горчаков не одобрял революционных методов борьбы. Сообщая о митингах и демонстрациях в Вюртемберге, он советовал охранять Россию от взрыва, подобного западноевропейскому. В 1850 году Горчаков получил назначение чрезвычайным посланником и полномочным министром при Германском союзе (столицей был Франкфурт-на-Майне). При этом он сохранил пост в Вюртемберге. Горчаков добивался сохранения Германского союза как организации, сдерживавшей усилия Австрии и Пруссии - двух соперничавших держав - выступать в роли объединителя Германии. В июне 1853 года в Баден-Бадене умерла жена Горчакова, с которой он прожил пятнадцать лет. На его попечении остались двое сыновей и дети от первого брака жены. Вскоре началась Крымская война. В это трудное для России время Горчаков проявил себя дипломатом высочайшего класса. В июне 1854 года его направили послом в Вену. На стороне Турции тогда выступили Англия и Франция, а Австрия, не объявляя России войны, помогала державам антирусского блока. В Вене Горчаков убедился в коварных замыслах Австрии, направленных против России. Особое беспокойство у него вызывали попытки Австрии привлечь на свою сторону Пруссию. Он сделал все, чтобы Пруссия осталась нейтральной. В декабре 1854 года послы всех воюющих держав и Австрии собрались на конференцию, Россию на ней представлял Горчаков. На многочисленных заседаниях конференции, продолжавшихся до весны 1855 года, он пытался смягчить жесткие требования держав. Российский дипломат вступил в тайные переговоры с графом Морни, доверенным лицом Наполеона III. Узнав об этом, представители Австрии обратились в Петербург к Александру II и добились от него принятия своих условий, так называемых "пяти пунктов". Горчаков же считал, что продолжение переговоров с Францией позволило бы России заключить мир на более выгодных для нее условиях. На Парижском конгрессе, завершившем свою работу 18 (30) марта 1856 года, Россия подписала договор, зафиксировавший ее поражение в Крымской войне. Самым тяжелым условием Парижского мира была статья о нейтрализации Черного моря, по которой России запрещалось иметь там военный флот и строить прибрежные оборонительные сооружения. После поражения в Крымской войне 15 апреля 1856 года Министерство иностранных дел возглавил Горчаков. Александр II, отдавая должное его опыту, таланту, уму, остановил свой выбор именно на нем, несмотря на попытки Нессельроде помешать этому назначению. Историк С.С. Татищев с назначением Горчакова связывал "крутой поворот во внешней политике России". Новое направление внешней политики было обосновано министром в докладе Александру II и изложено в циркуляре от 21 августа 1856 года. В нем подчеркивалось желание российского правительства посвятить "преимущественную заботливость" внутренним делам, распространяя свою деятельность за пределы империи, "лишь когда того безусловно потребуют положительные пользы России". И, наконец, знаменитая фраза: "Говорят, Россия сердится. Нет, Россия не сердится, а сосредоточивается". Сам Горчаков в отчете о работе министерства за 1856 год объяснял это так: "Россия мысленно сосредоточивалась не из чувства задетого самолюбия, а с осознанием силы и своих подлинных интересов. Однако она не отказывалась ни от попечения о своем достоинстве, ни от ранга, принадлежавшего ей среди великих держав Европы". Более того, политика воздержания, которой решено было следовать, вовсе не исключала для российской дипломатии изучения возможностей и подготовки к заключению новых союзов, не принимая, однако, никаких обязательств в отношении кого-либо, пока собственные национальные интересы ей этого не предпишут". Горчаков стремился проводить "национальную" политику, не жертвуя интересами России во имя чуждых ей политических целей, в том числе целей Священного союза. Он первым в своих депешах стал употреблять выражение: "государь и Россия". "До меня, - говорил Горчаков, - для Европы не существовало другого понятия по отношению к нашему Отечеству, как только "император". Нессельроде укорял его за это. "Мы знаем только одного царя, говорил мой предместник: нам дела нет до России". "Князь представляет собой одного из самых выдающихся государственных деятелей, - писал о Горчакове в дневнике в 1856 году сардинский поверенный в делах в Петербурге Филиппо Ольдоини, - это сугубо русский и либеральный министр, разумеется, в той мере, в какой это возможно в его стране... Человек он умный и приятный, но очень вспыльчив..." Борьба за отмену ограничительных статей Парижского трактата стала стратегической целью внешнеполитического курса Горчакова на ближайшие полтора десятилетия. Для решения этой главной задачи нужны были союзники. Александр II склонялся к сближению с Пруссией, но Горчаков признавал недостаточным союз со слабейшей из великих держав для возвращения России ее прежнего положения в Европе. Достижение положительного результата он связывал с тесным сотрудничеством с Францией. Александр II согласился с доводами дипломата. Горчаков предписывал российскому послу в Париже Киселеву передать Наполеону III, что Россия не будет мешать Франции завладеть Ниццей и Савойей. Наполеон III, проводивший дипломатическую подготовку к войне с Австрией, также нуждался в скорейшем подписании русско-французского союза. В результате многочисленных встреч, споров и компромиссов 19 февраля (3 марта) 1859 года в Париже был подписан секретный русско-французский договор о нейтралитете и сотрудничестве. И хотя Россия не получила поддержки Франции при пересмотре статей Парижского мира, этот договор позволил ей выйти из изоляции, в которой она находилась после поражения в войне с Турцией. В начале 1860-х годов Горчаков занимал видное положение в правительстве и оказывал большое влияние не только на внешнюю политику, но и на внутренние дела страны, выступая за проведение умеренных буржуазных реформ. Российскому министру был присвоен чин вице-канцлера (1862), а затем государственного канцлера (1867). Горчаков был искушен в искусстве дипломатической игры. Остроумный и блестящий оратор, он владел французскими и немецкими языками и, по свидетельству О. Бисмарка, любил блеснуть этим. "Горчаков, - писал французский политический деятель Эмиль Олливье, - обладал умом возвышенным, большим, тонким, и его умение использовать дипломатические уловки не исключало лояльности. Он любил играть с противником, приводить его в замешательство, захватывать врасплох, но никогда не позволял себе обращаться с ним грубо или его обманывать. Ему не приходилось прибегать к репризам и хитростям, так как его замысел был всегда ясен и лишен загадок. С очень немногими из дипломатов общение было так легко и надежно". Олливье относил к главным недостаткам Горчакова следующее: "Всегда готовый к конференциям, конгрессам, где говорят или пишут, он был менее готов к акции быстрой, дерзкой, рискованной, могущей привести к борьбе. Мужественный риск героических предприятий его пугал и, хотя ему доставало достоинства, первым движением было уклониться от них, прикрывшись снисходительностью, а если нужно и робостью". Горчаков обновил состав министерства, отстранив многочисленных иностранцев и заменив их русскими людьми. Большое значение придавал Горчаков историческим традициям своей страны и опыту ее дипломатии. Образцом дипломата он считал Петра I. Обладая несомненным литературным талантом, Горчаков так изящно составлял дипломатические документы, что они нередко напоминали художественные произведения. В 1861 году началось восстание в Польше, целью которого было восстановление Королевства Польского из российских земель. В июне 1863 года западные державы обратились в Петербург с предложением созвать европейскую конференцию государств, подписавших трактаты 1815 года. Горчаков заявил, что польский вопрос - внутреннее дело России. Он предписал русским послам за границей прекратить все переговоры с европейскими государствами по польским делам. В начале 1864 года польское восстание было подавлено. Наибольшие выгоды при этом извлекла Пруссия: ее активная поддержка действий России сблизила позиции двух стран. Горчаков участвовал также в решении проблемы русских колоний в Северной Америке - Аляски, Алеутских островов и западного побережья до 55-го градуса северной широты. 16 декабря 1866 года с участием царя состоялось совещание, на котором присутствовали инициатор продажи Аляски великий князь Константин Николаевич, А.М. Горчаков, Н.Х. Рейтерн, Н.К. Краббе, посол России в США Э.А. Стакль. Все они безоговорочно высказались за продажу российских владений США. Царское правительство знало о наличии там золотых россыпей, но именно это таило в себе немалую опасность. "Вслед за армией вооруженных лопатами золотоискателей могла прийти армия вооруженных ружьями солдат". Не имея на Дальнем Востоке ни значительной армии, ни сильного флота, учитывая тяжелое финансовое положение страны, сохранить колонию было невозможно. Договор о продаже Аляски за 7 миллионов 200 тысяч долларов (11 миллионов рублей) был подписан 18 марта в Вашингтоне и в апреле ратифицирован Александром II и Сенатом США. В ходе переговоров в 1866-1867 годах стало очевидным, что Россия не может рассчитывать на поддержку Франции. Горчаков пришел к выводу, что "серьезное и тесное согласие с Пруссией есть наилучшая комбинация, если не единственная". В августе 1866 года из Берлина в Петербург приехал генерал Э. Мантейфель, доверенное лицо Вильгельма I. В ходе беседы с ним была достигнута устная договоренность о том, что Пруссия поддержит требования России об отмене наиболее тяжелых статей Парижского трактата. Взамен Горчаков пообещал придерживаться благожелательного нейтралитета во время объединения Германии. В 1868 году последовало устное соглашение, фактически имевшее силу договора. Горчаков был сторонником осторожных действий. Он считал, например, что на Востоке следует занимать "оборонительную позицию": "морально руководить движением" на Балканах, "предупреждать кровопролитные битвы и всякий религиозный фанатизм". Горчаков предписывал дипломатам "не втягивать Россию в осложнения, которые могут помешать нашей внутренней работе". Однако "оборонительная" тактика Горчакова встречала противодействие у так называемой национальной партии, которую возглавляли военный министр Милютин и посол в Стамбуле Игнатьев. Они призывали к активным действиям на Ближнем Востоке, в Центральной Азии, на Дальнем Востоке. Горчаков согласился с их доводами о допустимости военного наступления в Средней Азии. Именно при Горчакове в основном совершилось присоединение к России Средней Азии. В июле 1870 года началась Франко-прусская война, в которой Россия заняла нейтральную позицию. Горчаков надеялся на поддержку Бисмарка при пересмотре условий Парижского договора. Французская армия потерпела поражение, которое изменило политическую обстановку в Европе. Горчаков заявил царю, что самое время возбудить вопрос о "справедливом требовании" России. Главный "гарант" Парижского трактата - Франция потерпела военный разгром, Пруссия обещала поддержку; Австро-Венгрия не рискнула бы выступить против России из опасения подвергнуться новому нападению Пруссии. Оставалась Англия, которая всегда избегала единоличных военных действий. Причем Горчаков настаивал на немедленных действиях, утверждая, что решение следует принимать до окончания франко-прусской войны. "Пока длилась война, мы могли с большей уверенностью рассчитывать на добрую волю Пруссии и на сдержанность держав, подписавших трактат 1856 года", - отмечал министр в отчете императору. По предложению военного министра Д.А. Милютина было решено ограничиться заявлением об отмене статей трактата, относящихся к Черному морю, но не касаться территориальных требований. 19 (31) октября 1870 года Горчаков через русских послов за границей передал правительствам всех государств, подписавших Парижский трактат 1856 года, "Циркулярную депешу". Россия заявляла, что Парижский договор 1856 года неоднократно нарушался державами, подписавшими его. Россия не может считать себя более связанной той частью обязательств трактата 1856 года, которая ограничивала ее права в Черном море. В циркуляре отмечалось также, что Россия не намерена "возбуждать восточный вопрос"; она готова выполнять главные начала договора 1856 года и вступить в соглашение с другими государствами для подтверждения его постановлений или составления нового договора. Циркуляр Горчакова произвел в Европе эффект "разорвавшейся бомбы". Особенно враждебно встретили его правительства Англии и Австро-Венгрии. Но им пришлось ограничиться словесными протестами. Порта в конце концов осталась нейтральной. Что касается Пруссии, то Бисмарк был "раздражен" выступлением России, но ему оставалось лишь заявить, что поддерживает требование России об отмене "самых неудачных" статей трактата. С целью примирения сторон немецкий канцлер предложил созвать в Петербурге совещание уполномоченных держав, подписавших договор 1856 года. Это предложение было принято всеми державами, включая Россию. Но по просьбе Англии совещание решено было провести в Лондоне. Работа конференции завершилась подписанием 1 (13) марта 1871 года Лондонского протокола, главным итогом которого для России стала отмена статьи о нейтрализации Черного моря. Страна получила право держать военный флот на Черном море и строить военные укрепления на его побережье. Горчаков переживал подлинный триумф. Он считал эту победу главным достижением всей своей дипломатической деятельности. Александр II пожаловал ему титул "светлости". В мае 1873 года во время визита Александра II в Австрию, первом после окончания Крымской войны, была подписана русско-австрийская политическая конвенция. Горчаков считал, что конвенция при всей аморфности ее содержания "позволила забыть неприятное прошлое... Призраки панславизма, пангерманизма, полонизма... были сведены до минимальных размеров". В октябре 1873 года во время визита Вильгельма I в Австрию был подписан Акт о присоединении Германии к русско-австрийской конвенции. Так сложилось объединение, получившее в истории название Союза трех императоров. Для России смысл Союза трех императоров сводился прежде всего к политической договоренности по балканской проблеме. Но именно балканский кризис 1870-х годов нанес тяжелый удар по Союзу трех императоров. Горчаков пытался склонить партнеров поддержать свой план автономии для Боснии и Герцеговины. Однако призывы европейских держав решить конфликт мирным путем отвергнуты султаном. В конце 1876 года Горчаков признал необходимость военных действий. "Наши традиции не позволяют нам, - писал он в годовом отчете Александру II, - быть индифферентными. Есть чувства национальные, внутренние, против которых трудно идти". В январе 1877 года Горчаков заключил с Австро-Венгрией Будапештскую конвенцию, которая обеспечивала России нейтралитет Австро-Венгрии в случае русско-турецкой войны. Александр II под давлением общественного мнения 12 апреля 1877 года начал войну с Турцией. Война велась под флагом освобождения балканских народов от власти Турции. При успешном ее завершении Россия рассчитывала утвердить свое влияние на Балканах. После Адрианопольского перемирия, заключенного 19 (31) января 1878 года между Россией и Турцией, Петербург требовал от своих дипломатов скорейшего подписания договора с Турцией. Горчаков рекомендовал Игнатьеву придать "акту форму прелиминарного мира", учитывая интересы Австро-Венгрии, добиваться согласия с Германией, чтобы помешать англо-германо-австрийскому единству". При всем этом канцлер был решителен в балканском, прежде всего, болгарском вопросе. "Особенно твердо стойте на своем во всем, что касается Болгарии", - замечал Горчаков. Подписанный 19 февраля (3 марта) 1878 года в Сан-Стефано мир с Турцией, приуроченный к дню рождения Александра II, признавал независимость Сербии, Румынии, Черногории, широкой автономии Болгарии с включением в ее состав Македонии; России возвращалась Южная Бессарабия, отторгнутая от нее по условиям Парижского трактата. Против новых планов России, нашедших выражение в Сан-Стефанском договоре, решительно выступила не только Англия, но и Австро-Венгрия. Горчаков надеялся на Германию, но на Берлинском конгрессе Бисмарк занял позицию нейтралитета. На этом форуме Горчаков объяснял тяжелое положение своей страны тем, что против нее была "злая воля почти всей Европы". После Берлинского конгресса он писал царю, что "было бы иллюзией рассчитывать в дальнейшем на союз трех императоров", и делал вывод, что "придется вернуться к известной фразе 1856 года: России предстоит сосредоточиться". Он признался Александру II: "Берлинский трактат есть самая черная страница в моей служебной карьере". После Берлинского конгресса Горчаков еще три года возглавлял Министерство иностранных дел. Он прилагал все усилия для стабилизации внутреннего положения страны и сохранения "равновесия сил" в Европе. Особое внимание министра было обращено на Балканы, на содействие, как это понимало русское правительство, в становлении там государственности. Горчаков все чаще болел, и постепенно руководство министерством переходило к другим людям. В 1880 году он уехал за границу на лечение, сохранив пост министра. Без его участия в Берлине велись русско-германские переговоры, приведшие к заключению в 1881 году русско-германско-австрийского союза. Отойдя от активной политической жизни, Горчаков встречался с друзьями, много читал и диктовал воспоминания. Умер Горчаков в Баден-Бадене 27 февраля 1883 года; его похоронили в Петербурге, в фамильном склепе на кладбище Троице-Сергиевой Приморской пустыни. Использованы материалы сайта http://100top.ru/encyclopedia/ А. М. Горчаков. Неизвестный художник. 1810-е годы. Горчаков и ПушкинГорчаков Александр Михайлович (1798-1883). Кому ж из нас под старость день Лицея Торжествовать придется одному? Несчастный друг! средь новых поколений Докучный гость и лишний, и чужой, Он вспомнит нас и дни соединений, Закрыв глаза дрожащею рукой... Эти стихи, приуроченные к лицейской годовщине 1825 года, написаны поэтом в Михайловском. Последним лицеистом прославленного первого выпуска оказался князь Горчаков, умерший в феврале 1883 года. Он был одним из первых учеников в Царскосельском лицее и несомненно привлекал Пушкина своими незаурядными способностями, но к числу ближайших товарищей его не принадлежал. По словам одного из лицеистов, Горчаков «в душе завидовал Пушкину за его гений и то и дело хвастался пред ним своей красотой и знатностью рода». Отзывы наставников и гувернеров о Горчакове всегда положительны. По мнению профессора Н. Ф. Кошанского, Горчаков «один из немногих воспитанников, соединяющих многие способности в высшей степени». У Горчакова блестяще складывалась служебная карьера. По окончании Лицея он был определен в Коллегию иностранных дел. Позднее стал министром иностранных дел и государственным канцлером. «Счастливцем с первых дней» назвал его Пушкин. Однако успешная карьера Горчакова не была «усеяна розами», как это представлялось современникам и потомкам. Были и свои взлеты и падения из-за несогласия с министром иностранных дел К. В. Нессельроде — сторонником реакционного курса России. Образованный, талантливый и умный Горчаков оставил заметный след в истории русской дипломатии своего времени. По окончании Лицея и до ссылки на юг Пушкин встречался с Горчаковым в его приезды из-за границы в Петербург. К этому времени относится недавно опубликованный отзыв Горчакова о своем лицейском товарище: «Невзирая на противоположность наших убеждений, которые мы исповедуем, я не могу не испытывать к Пушкину большой симпатии, основанной на воспоминаниях молодости...» Последняя их встреча произошла в августе или сентябре 1825 года в селе Лямоново (в 69 верстах от села Михайловского) — имении знакомца Пушкина помещика А. Н. Пещурова. Здесь Пушкин читал своему товарищу несколько сцен из ненапечатанного «Бориса Годунова». «Горчаков мне живо напомнил Лицей, кажется, он не переменился во многом — хоть и созрел и, следственно, подрос... Мы встретились и расстались довольно холодно — по крайней мере с моей стороны. Он ужасно высох»,— писал Пушкин в эти дни П. А. Вяземскому. Горчакову посвящены послания «Пускай, не знаясь с Аполлоном...» (1814), «Встречаюсь я с осьмнадцатой весной...» (1817) и «Питомец мод, большого света друг...» (1819), а также строфы в стихотворениях «Пирующие студенты» (1814) и «19 октября» (1825). Характерно второе послание, в котором Пушкин подчеркивает противоположность их жизненных устремлений. ...Мой милый друг, мы входим в новый свет, Но там удел назначен нам не равный, И розно наш оставим в жизни след. После этого Пушкин ни разу не упоминает Горчакова в своих сочинениях и письмах. В 1928 году в московском архиве Горчакова обнаружена неизвестная лицейская поэма «Монах» и семь других автографов Пушкина. Л.А. Черейский. Современники Пушкина. Документальные очерки. М., 1999, с. 37-38. Читать дальше

Государственный канцлер князь А.М. Горчаков работы Н.Т. Богацкого. 1876 г. ГОРЧАКОВ Александр Михайлович (4.06.1798-27.02.1883), русский дипломат и государственный деятель, канцлер (1867). Происходил из древнего рода ярославских князей-рюриковичей, учился в Лицее вместе с А.С. Пушкиным, всю жизнь прослужил по дипломатическому ведомству, был чрезвычайно образован, знал несколько языков. С апреля 1856 министр иностранных дел. Резко изменил внешнюю политику России от “дворянского интернационализма” к защите сугубо национальных интересов ослабленной после поражения в Крымской войне державы. Девиз Горчакова в начале своей деятельности — “Россия сосредотачивается” — стал незыблемым принципом его политики. Путем хитроумных комбинаций, дипломатического мастерства, настойчивости ему удалось достичь главной цели — добиться отмены опасных и унизительных для страны запрещений иметь военный флот на Черном море (1870). Понимая опасность в создании агрессивной Германской империи, правильно определил противовес — союз с Францией. Провел реформу дипломатической службы, которая полностью сохранялась до 1917, а по сути, сохраняется и до настоящего времени. С. Семанов Горчаков Александр Михайлович (1798-1883) - министр иностранных дел в 1856-1882 гг. Государственный канцлер. Светлейший князь. Один из крупнейших дипломатов XIX в. Первые дипломатические шаги были предприняты им на постах секретаря посольства в Лондоне (1824), поверенного в делах во Флоренции (1829), советника посольства в Вене (1832). Будучи представителем при Германском союзе (с 1850) стремился укрепить влияние России на дела второстепенных германских государств. Представлял Россию на Венской конференции 1855 г., где в условиях военного поражения России в Крымской войне сделал ставку на развал англо-французского альянса. С этой целью предпринял сепаратные переговоры с Францией, за что был осужден министром Нессельроде. После Парижского конгресса был назначен министром иностранных дел. Широко известна его фраза из директивы русским послам за границей: "Говорят, Россия сердится. Нет, Россия не сердится, она сосредотачивается". Сумел вбить клин в единую антирусскую коалицию европейских держав. Результатом этого курса стал отказ от кабальных статей Парижского мира сразу после свержения Наполеона III. Горчаков всегда выступал против революционных потрясений (революции 1848 г. во Франции, Парижской Коммуны и др.). С созданием Германской империи стал более осторожен в отношениях с Германией. Не сочувствовал идеям "Союза трех императоров", заключенного главами государств Германии, России и Австро-Венгрии. В 1875 г. дипломатическая позиция Горчакова уберегла Францию от новой агрессии Германии. В ходе русско-турецкой войны 1877-1878 гг. занял колеблющуюся позицию, считая, что [россия) еще не готова занять Константинополь и война может привести лишь к "полумиру". Эта позиция во многом определила падение популярности Горчакова и его властных позиций. В 1879 г. управление МИДом перешло к Гирсу. В 1882 г. Горчаков получил формальную отставку. Данилов А.А. Справочные материалы по истории России IX - XIX веков. А.М. Горчаков (1798-1883), лицейский товарищ Пушкина. Художник Ф. Берне. 1810-е гг. Горчаков Александр Михайлович (1798, Хаапсалу - 1883, Ницца) - гос. деятель. Род. в старинной дворянской семье. Учился дома, затем в Петербург, гимназии, а в 1811, после того как "выдержал блистательно" приемные испытания, поступил в Царскосельский лицей, где под прозвищем "Франта" попал в замечательное братство 30 мальчишек, воспетых А.С. Пушкиным. В 1817 Г. окончил Лицей с золотой медалью, проявив "примерное благонравие, прилежанием отличные успехи по всем частям наук". Определенный в Министерство иностранных дел, он ревностно отдался службе. "В молодости я был так честолюбив, - вспоминал Горчаков, - что одно время носил яд в кармане, решаясь отравиться, если меня обойдут местом". Его первыми впечатлениями на дипломатическом поприще были конгрессы в Троппау, Лайбахе и Вероне в 1820 - 1822, проводившие в жизнь реакционные постановления Священного союза. Огромная работоспособность, безупречное знание иностранных языков, остроумие и широта кругозора позволили Горчаков сделать большую дипломатическую карьеру в Лондоне, Риме, Берлине, Флоренции и Вене. В 1856 после проигранной Крымской войны и полного краха дипломатии не любившего Горчакова Нессельроде новый царь Александр II назначает Горчакова министром иностранных дел. По принятому обычаю, как и любому новому министру, III Отделение поднесло Горчакову подарок: дело, заведенное на него в прежние времена, где он прочел о себе, что "не любит Россию". Вот как проявилась негромкая связь с лицеистами-декабристами верноподданного дипломата. Понимание Горчаковым необходимости решения отсталой Россией внутренних проблем, проведения реформ - от военной до цензурной - требовало осторожной внешней политики. Эту осторожность Горчаков выразил удачной фразой: "Россия не сердится, она собирается с силами". Это значило, что Россия временно не станет активно вмешиваться в европейские дела и не будет жертвовать своими интересами ради поддержки принципов Священного союза. Главной задачей внешней политики Горчаков считал необходимость отмены унизительных статей Парижского договора 1856 о нейтрализации Черного моря. В 60-х гг. Горчаков находился на вершине карьеры: выполняя обязанности министра, он входил в состав высших гос. учреждений России, а в 1867 получил чин гос. канцлера. В 1870, использовав военное поражение Франции, слабость Австро-Венгрии, поддержку Пруссии и политическую изоляцию Англии, Горчаков направил русским посольствам циркуляр о решении России не соблюдать те статьи договора, к-рые ограничивали ее права и безопасность. Главным достижением внешнеполитической деятельности Г. было подписание в 1871 в Лондоне конвенции, позволившей России иметь на Черном море военный флот и строить военно-морские базы. Успех рус. армии в русско-турецкой войне 1877 - 1878 и выгодный для России Сан-Стефанский мирный договор (1878) были сведены на нет противодействием Англии и Австро-Венгрии, и поэтому на Берлинском конгрессе 1878 Россия лишилась плодов победы. Как писал Александру II Горчаков, "Берлинский трактат есть самая черная страница в моей служебной карьере". После чего по состоянию здоровья Горчаков фактически отошел от дел. Горчаков оказался последним из лицеистов первого выпуска, к которому были обращены пушкинские строки: Кому ж из нас под старость день Лицея Торжествовать придется одному?"Был похоронен под Петербургом. Использованы материалы кн.: Шикман А.П. Деятели отечественной истории. Биографический справочник. Москва, 1997 г. Князь и дипломатГорчаков Александр Михайлович - князь, российский дипломат и государственный деятель. Министр иностранных дел (1856-1882). В 1870 году добился отмены ограничений прав России на Черном море. Сыграл значительную роль при заключении Союза трех императоров (1873). Александр Михайлович Горчаков родился 4 июня 1798 года в Гапсале. Его отец, князь Михаил Алексеевич, был генерал-майором, мать, Елена Васильевна Ферзен, - дочерью полковника. Александр Михайлович принадлежал к старинному дворянскому роду, ведущему свое начало от Рюриковичей. В семье было пятеро детей - четыре дочери и сын. Характер службы отца требовал частых переездов: Горчаковы жили в Гапсале, Ревеле, Петербурге. Окончив гимназию в Петербурге, Горчаков в 1811 году поступил в Царскосельский лицей, где успешно постигал не только гуманитарные, но также точные и естественные науки. Уже в годы учебы он избрал своей будущей профессией дипломатию. Его кумиром был дипломат И.А. Каподистрия. "Прямой характер его [Каподистрии] не способен к придворным интригам. Желал бы я служить под его начальством", - говорил Александр. Учился он вместе с А.С. Пушкиным. Великий поэт посвятил своему однокласснику стихотворение, в котором предсказал ему блестящее будущее: "Тебе рукой Фортуны своенравной указан путь и счастливый и славный". Горчаков сохранил с Пушкиным дружеские отношения на всю жизнь. Возвращаясь в 1825 году в Россию и проезжая через Псковскую губернию, он встретился с другом юности, отбывавшим ссылку, хотя этот поступок был чреват для него неприятностями. А ведь молодой дипломат материально полностью зависел от получаемого им жалованья, так как он отказался в пользу сестер от своей доли наследства. В 1817 году Горчаков блестяще окончил Царскосельский лицей и в чине титулярного советника начал дипломатическую карьеру. Его первым учителем и наставником был граф И.А. Каподистрия, статс-секретарь Министерства иностранных дел по восточным и греческим делам. Вместе с Каподистрией и другими дипломатами Горчаков находился в свите царя на конгрессах Священного союза в Троппау, Лайбахе и Вероне. В качестве атташе он выполнял дипломатические поручения царя. Александр I был к нему благосклонен и "всегда отмечал как одного из лучших питомцев лицея". В 1820 году Горчакова направили секретарем посольства в Лондон. В 1822 году он стал первым секретарем посольства, а в 1824 году ему пожаловали чин надворного советника. Горчаков оставался в Лондоне до 1827 года, затем его перевели на должность первого секретаря в Риме. В следующем году молодой дипломат стал советником посольства в Берлине, а затем в качестве поверенного в делах он вновь оказывается в Италии, на этот раз во Флоренции и Лукке - столице Тосканского государства. В 1833 году по личному распоряжению Николая I Горчаков был направлен в Вену в качестве советника. Посол Д. Татищев поручал ему ответственные задания. Многие донесения, шедшие в Петербург, составлялись Горчаковым. За дипломатические успехи Горчаков был пожалован в статские советники (1834). В 1838 году Горчаков женился на Марии Александровне Урусовой, вдове И.А. Мусина-Пушкина. Семья Урусовых была богата и влиятельна. Горчаков оставил службу в Вене, возвратился в столицу. Решение Горчакова подать в отставку объясняется тем, что у него не сложились отношения с главой МИДа Нессельроде. Лишь в 1841 году Александр Михайлович получил новое назначение и отправился чрезвычайным посланником и полномочным министром в Вюртемберг, чей король Вильгельм II находился в родственных отношениях с Николаем I. Задача Горчакова сводилась к поддержанию авторитета России как покровительницы германских стран. Революции 1848-1849 годов, охватившие Европу, застали дипломата в Штутгарте. Горчаков не одобрял революционных методов борьбы. Сообщая о митингах и демонстрациях в Вюртемберге, он советовал охранять Россию от взрыва, подобного западноевропейскому. В 1850 году Горчаков получил назначение чрезвычайным посланником и полномочным министром при Германском союзе (столицей был Франкфурт-на-Майне). При этом он сохранил пост в Вюртемберге. Горчаков добивался сохранения Германского союза как организации, сдерживавшей усилия Австрии и Пруссии - двух соперничавших держав - выступать в роли объединителя Германии. В июне 1853 года в Баден-Бадене умерла жена Горчакова, с которой он прожил пятнадцать лет. На его попечении остались двое сыновей и дети от первого брака жены. Вскоре началась Крымская война. В это трудное для России время Горчаков проявил себя дипломатом высочайшего класса. В июне 1854 года его направили послом в Вену. На стороне Турции тогда выступили Англия и Франция, а Австрия, не объявляя России войны, помогала державам антирусского блока. В Вене Горчаков убедился в коварных замыслах Австрии, направленных против России. Особое беспокойство у него вызывали попытки Австрии привлечь на свою сторону Пруссию. Он сделал все, чтобы Пруссия осталась нейтральной. В декабре 1854 года послы всех воюющих держав и Австрии собрались на конференцию, Россию на ней представлял Горчаков. На многочисленных заседаниях конференции, продолжавшихся до весны 1855 года, он пытался смягчить жесткие требования держав. Российский дипломат вступил в тайные переговоры с графом Морни, доверенным лицом Наполеона III. Узнав об этом, представители Австрии обратились в Петербург к Александру II и добились от него принятия своих условий, так называемых "пяти пунктов". Горчаков же считал, что продолжение переговоров с Францией позволило бы России заключить мир на более выгодных для нее условиях. На Парижском конгрессе, завершившем свою работу 18 (30) марта 1856 года, Россия подписала договор, зафиксировавший ее поражение в Крымской войне. Самым тяжелым условием Парижского мира была статья о нейтрализации Черного моря, по которой России запрещалось иметь там военный флот и строить прибрежные оборонительные сооружения. После поражения в Крымской войне 15 апреля 1856 года Министерство иностранных дел возглавил Горчаков. Александр II, отдавая должное его опыту, таланту, уму, остановил свой выбор именно на нем, несмотря на попытки Нессельроде помешать этому назначению. Историк С.С. Татищев с назначением Горчакова связывал "крутой поворот во внешней политике России". Новое направление внешней политики было обосновано министром в докладе Александру II и изложено в циркуляре от 21 августа 1856 года. В нем подчеркивалось желание российского правительства посвятить "преимущественную заботливость" внутренним делам, распространяя свою деятельность за пределы империи, "лишь когда того безусловно потребуют положительные пользы России". И, наконец, знаменитая фраза: "Говорят, Россия сердится. Нет, Россия не сердится, а сосредоточивается". Сам Горчаков в отчете о работе министерства за 1856 год объяснял это так: "Россия мысленно сосредоточивалась не из чувства задетого самолюбия, а с осознанием силы и своих подлинных интересов. Однако она не отказывалась ни от попечения о своем достоинстве, ни от ранга, принадлежавшего ей среди великих держав Европы". Более того, политика воздержания, которой решено было следовать, вовсе не исключала для российской дипломатии изучения возможностей и подготовки к заключению новых союзов, не принимая, однако, никаких обязательств в отношении кого-либо, пока собственные национальные интересы ей этого не предпишут". Горчаков стремился проводить "национальную" политику, не жертвуя интересами России во имя чуждых ей политических целей, в том числе целей Священного союза. Он первым в своих депешах стал употреблять выражение: "государь и Россия". "До меня, - говорил Горчаков, - для Европы не существовало другого понятия по отношению к нашему Отечеству, как только "император". Нессельроде укорял его за это. "Мы знаем только одного царя, говорил мой предместник: нам дела нет до России". "Князь представляет собой одного из самых выдающихся государственных деятелей, - писал о Горчакове в дневнике в 1856 году сардинский поверенный в делах в Петербурге Филиппо Ольдоини, - это сугубо русский и либеральный министр, разумеется, в той мере, в какой это возможно в его стране... Человек он умный и приятный, но очень вспыльчив..." Борьба за отмену ограничительных статей Парижского трактата стала стратегической целью внешнеполитического курса Горчакова на ближайшие полтора десятилетия. Для решения этой главной задачи нужны были союзники. Александр II склонялся к сближению с Пруссией, но Горчаков признавал недостаточным союз со слабейшей из великих держав для возвращения России ее прежнего положения в Европе. Достижение положительного результата он связывал с тесным сотрудничеством с Францией. Александр II согласился с доводами дипломата. Горчаков предписывал российскому послу в Париже Киселеву передать Наполеону III, что Россия не будет мешать Франции завладеть Ниццей и Савойей. Наполеон III, проводивший дипломатическую подготовку к войне с Австрией, также нуждался в скорейшем подписании русско-французского союза. В результате многочисленных встреч, споров и компромиссов 19 февраля (3 марта) 1859 года в Париже был подписан секретный русско-французский договор о нейтралитете и сотрудничестве. И хотя Россия не получила поддержки Франции при пересмотре статей Парижского мира, этот договор позволил ей выйти из изоляции, в которой она находилась после поражения в войне с Турцией. В начале 1860-х годов Горчаков занимал видное положение в правительстве и оказывал большое влияние не только на внешнюю политику, но и на внутренние дела страны, выступая за проведение умеренных буржуазных реформ. Российскому министру был присвоен чин вице-канцлера (1862), а затем государственного канцлера (1867). Горчаков был искушен в искусстве дипломатической игры. Остроумный и блестящий оратор, он владел французскими и немецкими языками и, по свидетельству О. Бисмарка, любил блеснуть этим. "Горчаков, - писал французский политический деятель Эмиль Олливье, - обладал умом возвышенным, большим, тонким, и его умение использовать дипломатические уловки не исключало лояльности. Он любил играть с противником, приводить его в замешательство, захватывать врасплох, но никогда не позволял себе обращаться с ним грубо или его обманывать. Ему не приходилось прибегать к репризам и хитростям, так как его замысел был всегда ясен и лишен загадок. С очень немногими из дипломатов общение было так легко и надежно". Олливье относил к главным недостаткам Горчакова следующее: "Всегда готовый к конференциям, конгрессам, где говорят или пишут, он был менее готов к акции быстрой, дерзкой, рискованной, могущей привести к борьбе. Мужественный риск героических предприятий его пугал и, хотя ему доставало достоинства, первым движением было уклониться от них, прикрывшись снисходительностью, а если нужно и робостью". Горчаков обновил состав министерства, отстранив многочисленных иностранцев и заменив их русскими людьми. Большое значение придавал Горчаков историческим традициям своей страны и опыту ее дипломатии. Образцом дипломата он считал Петра I. Обладая несомненным литературным талантом, Горчаков так изящно составлял дипломатические документы, что они нередко напоминали художественные произведения. В 1861 году началось восстание в Польше, целью которого было восстановление Королевства Польского из российских земель. В июне 1863 года западные державы обратились в Петербург с предложением созвать европейскую конференцию государств, подписавших трактаты 1815 года. Горчаков заявил, что польский вопрос - внутреннее дело России. Он предписал русским послам за границей прекратить все переговоры с европейскими государствами по польским делам. В начале 1864 года польское восстание было подавлено. Наибольшие выгоды при этом извлекла Пруссия: ее активная поддержка действий России сблизила позиции двух стран. Горчаков участвовал также в решении проблемы русских колоний в Северной Америке - Аляски, Алеутских островов и западного побережья до 55-го градуса северной широты. 16 декабря 1866 года с участием царя состоялось совещание, на котором присутствовали инициатор продажи Аляски великий князь Константин Николаевич, А.М. Горчаков, Н.Х. Рейтерн, Н.К. Краббе, посол России в США Э.А. Стакль. Все они безоговорочно высказались за продажу российских владений США. Царское правительство знало о наличии там золотых россыпей, но именно это таило в себе немалую опасность. "Вслед за армией вооруженных лопатами золотоискателей могла прийти армия вооруженных ружьями солдат". Не имея на Дальнем Востоке ни значительной армии, ни сильного флота, учитывая тяжелое финансовое положение страны, сохранить колонию было невозможно. Договор о продаже Аляски за 7 миллионов 200 тысяч долларов (11 миллионов рублей) был подписан 18 марта в Вашингтоне и в апреле ратифицирован Александром II и Сенатом США. В ходе переговоров в 1866-1867 годах стало очевидным, что Россия не может рассчитывать на поддержку Франции. Горчаков пришел к выводу, что "серьезное и тесное согласие с Пруссией есть наилучшая комбинация, если не единственная". В августе 1866 года из Берлина в Петербург приехал генерал Э. Мантейфель, доверенное лицо Вильгельма I. В ходе беседы с ним была достигнута устная договоренность о том, что Пруссия поддержит требования России об отмене наиболее тяжелых статей Парижского трактата. Взамен Горчаков пообещал придерживаться благожелательного нейтралитета во время объединения Германии. В 1868 году последовало устное соглашение, фактически имевшее силу договора. Горчаков был сторонником осторожных действий. Он считал, например, что на Востоке следует занимать "оборонительную позицию": "морально руководить движением" на Балканах, "предупреждать кровопролитные битвы и всякий религиозный фанатизм". Горчаков предписывал дипломатам "не втягивать Россию в осложнения, которые могут помешать нашей внутренней работе". Однако "оборонительная" тактика Горчакова встречала противодействие у так называемой национальной партии, которую возглавляли военный министр Милютин и посол в Стамбуле Игнатьев. Они призывали к активным действиям на Ближнем Востоке, в Центральной Азии, на Дальнем Востоке. Горчаков согласился с их доводами о допустимости военного наступления в Средней Азии. Именно при Горчакове в основном совершилось присоединение к России Средней Азии. В июле 1870 года началась Франко-прусская война, в которой Россия заняла нейтральную позицию. Горчаков надеялся на поддержку Бисмарка при пересмотре условий Парижского договора. Французская армия потерпела поражение, которое изменило политическую обстановку в Европе. Горчаков заявил царю, что самое время возбудить вопрос о "справедливом требовании" России. Главный "гарант" Парижского трактата - Франция потерпела военный разгром, Пруссия обещала поддержку; Австро-Венгрия не рискнула бы выступить против России из опасения подвергнуться новому нападению Пруссии. Оставалась Англия, которая всегда избегала единоличных военных действий. Причем Горчаков настаивал на немедленных действиях, утверждая, что решение следует принимать до окончания франко-прусской войны. "Пока длилась война, мы могли с большей уверенностью рассчитывать на добрую волю Пруссии и на сдержанность держав, подписавших трактат 1856 года", - отмечал министр в отчете императору. По предложению военного министра Д.А. Милютина было решено ограничиться заявлением об отмене статей трактата, относящихся к Черному морю, но не касаться территориальных требований. 19 (31) октября 1870 года Горчаков через русских послов за границей передал правительствам всех государств, подписавших Парижский трактат 1856 года, "Циркулярную депешу". Россия заявляла, что Парижский договор 1856 года неоднократно нарушался державами, подписавшими его. Россия не может считать себя более связанной той частью обязательств трактата 1856 года, которая ограничивала ее права в Черном море. В циркуляре отмечалось также, что Россия не намерена "возбуждать восточный вопрос"; она готова выполнять главные начала договора 1856 года и вступить в соглашение с другими государствами для подтверждения его постановлений или составления нового договора. Циркуляр Горчакова произвел в Европе эффект "разорвавшейся бомбы". Особенно враждебно встретили его правительства Англии и Австро-Венгрии. Но им пришлось ограничиться словесными протестами. Порта в конце концов осталась нейтральной. Что касается Пруссии, то Бисмарк был "раздражен" выступлением России, но ему оставалось лишь заявить, что поддерживает требование России об отмене "самых неудачных" статей трактата. С целью примирения сторон немецкий канцлер предложил созвать в Петербурге совещание уполномоченных держав, подписавших договор 1856 года. Это предложение было принято всеми державами, включая Россию. Но по просьбе Англии совещание решено было провести в Лондоне. Работа конференции завершилась подписанием 1 (13) марта 1871 года Лондонского протокола, главным итогом которого для России стала отмена статьи о нейтрализации Черного моря. Страна получила право держать военный флот на Черном море и строить военные укрепления на его побережье. Горчаков переживал подлинный триумф. Он считал эту победу главным достижением всей своей дипломатической деятельности. Александр II пожаловал ему титул "светлости". В мае 1873 года во время визита Александра II в Австрию, первом после окончания Крымской войны, была подписана русско-австрийская политическая конвенция. Горчаков считал, что конвенция при всей аморфности ее содержания "позволила забыть неприятное прошлое... Призраки панславизма, пангерманизма, полонизма... были сведены до минимальных размеров". В октябре 1873 года во время визита Вильгельма I в Австрию был подписан Акт о присоединении Германии к русско-австрийской конвенции. Так сложилось объединение, получившее в истории название Союза трех императоров. Для России смысл Союза трех императоров сводился прежде всего к политической договоренности по балканской проблеме. Но именно балканский кризис 1870-х годов нанес тяжелый удар по Союзу трех императоров. Горчаков пытался склонить партнеров поддержать свой план автономии для Боснии и Герцеговины. Однако призывы европейских держав решить конфликт мирным путем отвергнуты султаном. В конце 1876 года Горчаков признал необходимость военных действий. "Наши традиции не позволяют нам, - писал он в годовом отчете Александру II, - быть индифферентными. Есть чувства национальные, внутренние, против которых трудно идти". В январе 1877 года Горчаков заключил с Австро-Венгрией Будапештскую конвенцию, которая обеспечивала России нейтралитет Австро-Венгрии в случае русско-турецкой войны. Александр II под давлением общественного мнения 12 апреля 1877 года начал войну с Турцией. Война велась под флагом освобождения балканских народов от власти Турции. При успешном ее завершении Россия рассчитывала утвердить свое влияние на Балканах. После Адрианопольского перемирия, заключенного 19 (31) января 1878 года между Россией и Турцией, Петербург требовал от своих дипломатов скорейшего подписания договора с Турцией. Горчаков рекомендовал Игнатьеву придать "акту форму прелиминарного мира", учитывая интересы Австро-Венгрии, добиваться согласия с Германией, чтобы помешать англо-германо-австрийскому единству". При всем этом канцлер был решителен в балканском, прежде всего, болгарском вопросе. "Особенно твердо стойте на своем во всем, что касается Болгарии", - замечал Горчаков. Подписанный 19 февраля (3 марта) 1878 года в Сан-Стефано мир с Турцией, приуроченный к дню рождения Александра II, признавал независимость Сербии, Румынии, Черногории, широкой автономии Болгарии с включением в ее состав Македонии; России возвращалась Южная Бессарабия, отторгнутая от нее по условиям Парижского трактата. Против новых планов России, нашедших выражение в Сан-Стефанском договоре, решительно выступила не только Англия, но и Австро-Венгрия. Горчаков надеялся на Германию, но на Берлинском конгрессе Бисмарк занял позицию нейтралитета. На этом форуме Горчаков объяснял тяжелое положение своей страны тем, что против нее была "злая воля почти всей Европы". После Берлинского конгресса он писал царю, что "было бы иллюзией рассчитывать в дальнейшем на союз трех императоров", и делал вывод, что "придется вернуться к известной фразе 1856 года: России предстоит сосредоточиться". Он признался Александру II: "Берлинский трактат есть самая черная страница в моей служебной карьере". После Берлинского конгресса Горчаков еще три года возглавлял Министерство иностранных дел. Он прилагал все усилия для стабилизации внутреннего положения страны и сохранения "равновесия сил" в Европе. Особое внимание министра было обращено на Балканы, на содействие, как это понимало русское правительство, в становлении там государственности. Горчаков все чаще болел, и постепенно руководство министерством переходило к другим людям. В 1880 году он уехал за границу на лечение, сохранив пост министра. Без его участия в Берлине велись русско-германские переговоры, приведшие к заключению в 1881 году русско-германско-австрийского союза. Отойдя от активной политической жизни, Горчаков встречался с друзьями, много читал и диктовал воспоминания. Умер Горчаков в Баден-Бадене 27 февраля 1883 года; его похоронили в Петербурге, в фамильном склепе на кладбище Троице-Сергиевой Приморской пустыни. Использованы материалы сайта http://100top.ru/encyclopedia/ А. М. Горчаков. Неизвестный художник. 1810-е годы. Горчаков и ПушкинГорчаков Александр Михайлович (1798-1883). Кому ж из нас под старость день Лицея Торжествовать придется одному? Несчастный друг! средь новых поколений Докучный гость и лишний, и чужой, Он вспомнит нас и дни соединений, Закрыв глаза дрожащею рукой... Эти стихи, приуроченные к лицейской годовщине 1825 года, написаны поэтом в Михайловском. Последним лицеистом прославленного первого выпуска оказался князь Горчаков, умерший в феврале 1883 года. Он был одним из первых учеников в Царскосельском лицее и несомненно привлекал Пушкина своими незаурядными способностями, но к числу ближайших товарищей его не принадлежал. По словам одного из лицеистов, Горчаков «в душе завидовал Пушкину за его гений и то и дело хвастался пред ним своей красотой и знатностью рода». Отзывы наставников и гувернеров о Горчакове всегда положительны. По мнению профессора Н. Ф. Кошанского, Горчаков «один из немногих воспитанников, соединяющих многие способности в высшей степени». У Горчакова блестяще складывалась служебная карьера. По окончании Лицея он был определен в Коллегию иностранных дел. Позднее стал министром иностранных дел и государственным канцлером. «Счастливцем с первых дней» назвал его Пушкин. Однако успешная карьера Горчакова не была «усеяна розами», как это представлялось современникам и потомкам. Были и свои взлеты и падения из-за несогласия с министром иностранных дел К. В. Нессельроде — сторонником реакционного курса России. Образованный, талантливый и умный Горчаков оставил заметный след в истории русской дипломатии своего времени. По окончании Лицея и до ссылки на юг Пушкин встречался с Горчаковым в его приезды из-за границы в Петербург. К этому времени относится недавно опубликованный отзыв Горчакова о своем лицейском товарище: «Невзирая на противоположность наших убеждений, которые мы исповедуем, я не могу не испытывать к Пушкину большой симпатии, основанной на воспоминаниях молодости...» Последняя их встреча произошла в августе или сентябре 1825 года в селе Лямоново (в 69 верстах от села Михайловского) — имении знакомца Пушкина помещика А. Н. Пещурова. Здесь Пушкин читал своему товарищу несколько сцен из ненапечатанного «Бориса Годунова». «Горчаков мне живо напомнил Лицей, кажется, он не переменился во многом — хоть и созрел и, следственно, подрос... Мы встретились и расстались довольно холодно — по крайней мере с моей стороны. Он ужасно высох»,— писал Пушкин в эти дни П. А. Вяземскому. Горчакову посвящены послания «Пускай, не знаясь с Аполлоном...» (1814), «Встречаюсь я с осьмнадцатой весной...» (1817) и «Питомец мод, большого света друг...» (1819), а также строфы в стихотворениях «Пирующие студенты» (1814) и «19 октября» (1825). Характерно второе послание, в котором Пушкин подчеркивает противоположность их жизненных устремлений. ...Мой милый друг, мы входим в новый свет, Но там удел назначен нам не равный, И розно наш оставим в жизни след. После этого Пушкин ни разу не упоминает Горчакова в своих сочинениях и письмах. В 1928 году в московском архиве Горчакова обнаружена неизвестная лицейская поэма «Монах» и семь других автографов Пушкина. Л.А. Черейский. Современники Пушкина. Документальные очерки. М., 1999, с. 37-38. Читать дальше

Элла ФицджеральдАвтор: Елена, опубликовано Март 31, 2013 ПЕРВАЯ ЛЕДИ ДЖАЗА ЭЛЛА ФИЦДЖЕРАЛЬД В 50-е годы ни один из концертов в Белом доме не проходил без участия Эллы Фицджеральд. За свою жизнь она записала более 250 альбомов, было продано более ста миллионов ее пластинок. Двенадцать раз певица награждена самой престижной американской музыкальной премией Grammy. Газеты писали: «Элла Фицджеральд может спеть даже телефонный справочник». Себя она считала еще одним инструментом в оркестре и говорила: «Когда я пою, я мысленно ставлю себя на место тенор-саксофона». Параллельные путиЭлла Фицджеральд появилась на свет 25 апреля 1917 года в маленьком американском городке Нью-порт Ньюс. В раннем детстве ее бросил отец, и Элла, у которой появился отчим, переехала в Нью-Йорк вместе с семьей, пошла в школу. Вплоть до смерти матери в 1932 году она оставалась примерной ученицей, исправно посещавшей церковь, живой, веселой и общительной девочкой. В старших классах она любила где-нибудь во дворе или на уличном углу давать «представления», мастерски имитируя перед сверстниками голоса популярных певцов или вместе со своим приятелем Чарлзом Гулливером с увлечением отплясывать самые модные танцы. Знакомясь с ее биографией, иногда удивляешься тому, насколько тесно соприкасались линии жизни двух великих джазовых певиц Эллы Фицджеральд и Билли Холидэй. Почти ровесницы, они родились в один и тот же месяц и первые свои сознательные шаги сделали в годы, которые многие американские историки не случайно называют «эрой джаза». И Билли, и Элла в юности дышали до предела насыщенным звуками джаза воздухом Гарлема, где вскоре – и обе вполне случайно – получили свои первые ангажементы в качестве певиц, хотя и та, и другая поначалу намеревались стать… танцовщицами. Обстоятельство это имеет такое важное значение для всей их последующей жизни, что стоит остановиться на нем подробнее. Первый шаг к мечте Эллы ФицджеральдПосле смерти матери Элла переехала к тетке в Гарлем и тут, что называется, «сошла с рельс»: бросила школу, целые дни проводила на улице, вечерами подрабатывая танцами в окрестных клубах, а в 1934-м и вовсе ушла из дома. Неизвестно, как сложилась бы ее дальнейшая судьба, если бы осенью того же года она не решилась поучаствовать в любительском конкурсе, который регулярно проводил популярный комментатор и диск-жокей Ральф Купер в кинотеатре «Аполло». Это были настоящие шоу. Для участия в них приглашались самые знаменитые оркестры, зал был оснащен новейшей аппаратурой, а сам конкурс транслировался по радио. Победитель вместо обычной в таких случаях денежной премии награждался недельным ангажементом в «Аполло». Элла, накопившая к тому времени солидный опыт, собиралась выступить в амплуа танцовщицы. Но, придя на предварительный просмотр, к своему ужасу обнаружила, что соперником ее в этом жанре будет хорошо известный местной публике полупрофессиональный дуэт сестер Эдвардс. Волей-неволей пришлось тут же менять амплуа, и Элла решилась петь. Ее дебют состоялся 21 ноября 1934 года. Выйдя на сцену в своем единственном платье, она смутилась и начала петь очень неуверенно, а затем голос и вовсе сорвался. Многоопытный Купер шуткой остановил ее, дал собраться и объявил снова. После того, как под аккомпанемент оркестра Бенни Картера Элла спела «Judy» и «The Object of My Affection», зал взорвался аплодисментами. Успех был ошеломительным, но… обещанного победителю ангажемента она так и не получила – слишком уж непрезентабельным показался ее вид владельцам театра. Музыкальная карьера Эллы ФицджеральдИ тогда Бенни Картер повел ее на прослушивание к своему прежнему боссу Флетчеру Хендерсону. Однако и тут ничего не вышло. Лишь спустя два месяца, когда она снова выиграла конкурс, желанный ангажемент был, наконец, получен, и Элла целую неделю выступала с оркестром Тини Брэд-шоу. Профессиональная карьера Эллы Фицджеральд складывалась не так бурно, как у Билли Холидэй. Ее первой прочной ступенькой (и вторым домом на долгие семь лет) стал оркестр Чика Уэбба, один из лучших того времени, куда ее буквально с улицы привел певец Чарлз Линтон. Уэбб как раз «поворачивал» тогда к свингу и поручил Линтону найти для новой программы молодую певицу, что тот и сделал, руководствуясь рекомендацией знакомой продавщицы галантерейного магазина. Поначалу Уэбб наотрез отказался даже прослушать эту не отличавшуюся привлекательностью долговязую и угловатую замарашку в мужских ботинках, кожа которой уже довольно давно не знала воды и мыла. И только под нажимом Линтона, который заявил: «или ты ее прослушаешь, или я ухожу», нехотя сдался. Результат можно предугадать. Почти сразу же после этого, в июне 1935 года, Элла записала с Чиком Уэббом свою первую пластинку, а в июле вышла с оркестром на сцену столь памятного ей «Аполло». Оркестр Уэбба работал на разных площадках, но основной его базой был гарлемский танцзал «Савой», который во многом благодаря Элле вскоре стал одним из самых известных. Музыканты поражались безупречному чувству ритма, легкости и какой-то особой полетности ее как бы пританцовывающего голоса, девической чистоте тембра, которую она сохранила до глубокой старости, тому общему ощущению радости, которое излучало все ее существо во время пения, и ее неподдельной скромности. Не удивительно, что слава всегда бежала не только впереди, но и где-то сбоку от нее, нимало не задевая ее человеческой сути. Первые победыУже в первый год, помимо работы в «Савое», она поет с Уэббом на радио, пишет пластинки, которые расходятся не хуже записей Билли Холидэй. В начале 1936 года, когда Билли уехала на гастроли, оказавшийся в простое Уилсон предложил Элле поучаствовать в очередном сеансе звукозаписи и в дальнейшем не скупился на похвалы в ее адрес. Это не могло не задеть взрывную «леди Дэй», которая увидела в молодой певице опасную конкурентку. По-видимому, именно тогда между ними пробежала черная кошка. Во всяком случае, Билли на некоторое время взяла привычку приходить в «Савой» и весь вечер с презрением смотреть на сцену, не говоря ни слова. После выхода пластинки с записью «Mr. Paganini» Элла стала привлекать внимание уже не только как солистка оркестра Чика Уэбба, но и сама по себе. Ее приглашает в свое радио-шоу Бенни Гудмен, потом она работает с Тедди Хиллом, но уже в следующем году вновь возвращается к Уэббу, с которым остается до самой его смерти. Элла никогда не забывала, что именно он дал ей шанс, взял под свое крыло и сделал из никому не известной гарлемской девчонки знаменитую певицу. Дорога Эллы Фицджеральд к джазуПосле смерти Уэбба Элла несколько лет руководила его оркестром. Но это было явно не ее делом, и в 1942 году она вернулась на клубную сцену. Работая со многими музыкантами, Элла с головой ушла в напряженный творческий поиск, пытаясь нащупать свой собственный путь в джазе, более того – впервые по-настоящему войти в него. Ведь как ни странно, быть может, это звучит, но вплоть до конца войны она, в отличие от Билли Холидэй, была отнюдь не джазовой певицей, а всего лишь очень знаменитой, хорошо раскупаемой, неизменно занимавшей первые места в чартах поп-звездой. Элла Фицджеральд и Луи Армстронг Путь Эллы Фицджеральд к джазу был сложным и долгим. Хотя пение Армстронга произвело на нее в юности глубокое впечатление и она с удовольствием имитировала его, Элла тогда еще не чувствовала того джазового привкуса, который в нем содержался. Желание петь джаз, выражать себя в импровизации с той же легкостью и свободой, которые были доступны лишь инструменталистам – все это пришло к ней намного позже. Решающее влияние оказало интенсивное общение с музыкантами – не только Армстронгом, Эллингтоном, Бейси, но и той джазовой молодежью, которая, как и она, напряженно искала новые пути. Постепенно Элла становилась (даже внешне) другой певицей. Она уже не хотела быть всего лишь исполнительницей чьих-то песен, пусть даже самых лучших. Не удовлетворяла ее и возможность искусной фразировкой подражать импровизациям других. Она хотела импровизировать сама, быть равноправным партнером в том головокружительном состязании, которое составляет глубинную сущность искусства джазовой игры. И она стала такой. К середине 1940-х годов это был зрелый, обладающий недюжинной творческой волей и уверенный в своих силах художник, которому есть что сказать и который знает, как это сделать. Голос Эллы Фицджеральд – часть оркестра Элла Фицджеральд и Мэрилин Монро Ее звездный час пробил в конце войны с наступлением эры нового, не традиционного джаза, эры би-бопа. Основываясь на его принципах, Элла, как некогда Армстронг, решительно стерла границу между голосом и инструментом и сделала вокальную импровизацию на слог, то есть скэт не только обыденным вспомогательным приемом, но важнейшим стилеобразующим принципом джазового вокала, доведя его виртуозную технику до пределов совершенства. Первой ласточкой на этом пути стала сделанная в октябре 1945 года запись «Flying Home». За ней последовали «Lady Be Good» и другие шедевры, которые открыли миру новую джазовую звезду первой величины и новое измерение самого джаза. С тех пор началось триумфальное шествие «первой леди джаза» по континентам. Полностью раскрыться ее замечательному таланту помогло в эти годы знакомство и долголетнее сотрудничество с не менее талантливым менеджером Норманом Гранцем. Именно он заставил весь мир признать джаз высоким искусством. Элла, несмотря на всю свою славу и внешнюю солидность, до самых преклонных лет оставалась во всем, что не касалось пения, глубоко домашней девочкой, «маминой дочкой», сохранившей не только девический тембр голоса, но и девически чистую душу, о чем в один голос говорят все работавшие с ней музыканты. Чтобы жить – надо петьОна все время нуждалась в опеке, в твердой направляющей руке. В юности это был Чик Уэбб, в зрелом возрасте таким опекуном стал Гранц. Именно он вытащил ее (как и множество других музыкантов) из ночных клубов на большую филармоническую сцену и привел к мировой славе. Он не только освободил ее от всех бытовых и материальных забот, но руководил подбором музыкантов и репертуара, вникал в сотни других проблем, принимая за нее, по словам друзей, 99 % всех решений. Под его надежной опекой она смогла целиком сосредоточиться на творчестве, и это дало богатейшие плоды. Она пела всегда и везде – на сцене, на репетициях, постоянно что-нибудь мурлыкала себе под нос во время многочисленных гастрольных переездов, так и эдак вертя понравившийся мотив. Ей не важно было, где это происходит. Ничто, кроме музыки, не имело для нее существенного значения, и она могла выйти из себя (что случалось крайне редко) только в том случае, если кто-либо покушался на ее священное право петь так, как она этого хочет. По словам коллег, никто не работал так напряженно, как она, особенно в самые плодотворные 1950-70-е годы. Она пела до самого конца, до тех пор, пока физически была в состоянии это делать, хотя уже в 1960-х стала миллионершей и могла бы спокойно и с комфортом отдыхать. Но без музыки для нее просто не было жизни и вплоть до 1990-х годов, несмотря на слабеющее зрение и ухудшающееся здоровье, она по-прежнему выходила на сцену, сохраняя в своем голосе энергию и обаяние молодости. «До дней последних донца»Когда же выступления стали невозможны и жизнь в миру потеряла для нее всяческий смысл, она достойно завершила свою карьеру и ушла в одиночество, добровольно заточив себя в своем доме в Беверли Хиллз. Ее последний концерт состоялся осенью 1992 года. Ей было 78 лет, из которых больше 60-ти Элла провела на сцене. Она покорила все континенты. Но главное ее свершение – это радость и душевная чистота, которую она подарила и еще долго будет дарить миллионам благодарных слушателей в своих песнях. Элла Фицджеральд была рождена для того, чтобы петь, и она сполна выполняла свою миссию до последнего вздоха. Певица умерла в 79 лет 15 июня 1996 года. Фрэнк Синатра и Элла Фицджеральд ФАКТЫ С 1943 по 1950 год певица совместно с The Ink Spots записала 7 песен, 4 из которых достигли вершин чартов. *** Элла Фицджеральд и Луи Армстронг выпустили три совместных студийных альбома. Два из них состояли из джазовых стандартов: «Ella and Louis» и «Ella and Louis Again». Третий содержал аранжированные арии из оперы Джорджа Гершвина «Порги и Бесс». *** Период сотрудничества с оркестром Каунта Бэйси многими критиками считается одним из самых успешных в карьере Фицджеральд. *** Вместе с Дюком Эллингтоном было записано два студийных и два концертных альбома. Сборник Фицджеральд «Ella Fitzgerald Sings the Duke Ellington Songbook» способствовал тому, что сочинения Эллингтона прочно вошли в Great American Songbook и стали классикой джаза. *** Одним из самых крупных нереализованных проектов в карьере Эллы Фицджеральд стало сотрудничество с Фрэнком Синатрой. На протяжении музыкальной карьеры они не записали ни одного совместного студийного или концертного альбома. *** Элла Фицджеральд официально была замужем два раза, существуют также неподтвержденные сведения о третьем браке. В браке с контрабасистом Рэем Брауном она усыновила племянника, которого назвали Рэй Браун-младший. Впоследствии он также стал известным джазменом. Фицджеральд и Браун развелись из-за того, что карьера мешала их личной жизни. http://vmiremusiki.ru/ella-ficdzherald.html Читать дальше

Элла ФицджеральдАвтор: Елена, опубликовано Март 31, 2013 ПЕРВАЯ ЛЕДИ ДЖАЗА ЭЛЛА ФИЦДЖЕРАЛЬД В 50-е годы ни один из концертов в Белом доме не проходил без участия Эллы Фицджеральд. За свою жизнь она записала более 250 альбомов, было продано более ста миллионов ее пластинок. Двенадцать раз певица награждена самой престижной американской музыкальной премией Grammy. Газеты писали: «Элла Фицджеральд может спеть даже телефонный справочник». Себя она считала еще одним инструментом в оркестре и говорила: «Когда я пою, я мысленно ставлю себя на место тенор-саксофона». Параллельные путиЭлла Фицджеральд появилась на свет 25 апреля 1917 года в маленьком американском городке Нью-порт Ньюс. В раннем детстве ее бросил отец, и Элла, у которой появился отчим, переехала в Нью-Йорк вместе с семьей, пошла в школу. Вплоть до смерти матери в 1932 году она оставалась примерной ученицей, исправно посещавшей церковь, живой, веселой и общительной девочкой. В старших классах она любила где-нибудь во дворе или на уличном углу давать «представления», мастерски имитируя перед сверстниками голоса популярных певцов или вместе со своим приятелем Чарлзом Гулливером с увлечением отплясывать самые модные танцы. Знакомясь с ее биографией, иногда удивляешься тому, насколько тесно соприкасались линии жизни двух великих джазовых певиц Эллы Фицджеральд и Билли Холидэй. Почти ровесницы, они родились в один и тот же месяц и первые свои сознательные шаги сделали в годы, которые многие американские историки не случайно называют «эрой джаза». И Билли, и Элла в юности дышали до предела насыщенным звуками джаза воздухом Гарлема, где вскоре – и обе вполне случайно – получили свои первые ангажементы в качестве певиц, хотя и та, и другая поначалу намеревались стать… танцовщицами. Обстоятельство это имеет такое важное значение для всей их последующей жизни, что стоит остановиться на нем подробнее. Первый шаг к мечте Эллы ФицджеральдПосле смерти матери Элла переехала к тетке в Гарлем и тут, что называется, «сошла с рельс»: бросила школу, целые дни проводила на улице, вечерами подрабатывая танцами в окрестных клубах, а в 1934-м и вовсе ушла из дома. Неизвестно, как сложилась бы ее дальнейшая судьба, если бы осенью того же года она не решилась поучаствовать в любительском конкурсе, который регулярно проводил популярный комментатор и диск-жокей Ральф Купер в кинотеатре «Аполло». Это были настоящие шоу. Для участия в них приглашались самые знаменитые оркестры, зал был оснащен новейшей аппаратурой, а сам конкурс транслировался по радио. Победитель вместо обычной в таких случаях денежной премии награждался недельным ангажементом в «Аполло». Элла, накопившая к тому времени солидный опыт, собиралась выступить в амплуа танцовщицы. Но, придя на предварительный просмотр, к своему ужасу обнаружила, что соперником ее в этом жанре будет хорошо известный местной публике полупрофессиональный дуэт сестер Эдвардс. Волей-неволей пришлось тут же менять амплуа, и Элла решилась петь. Ее дебют состоялся 21 ноября 1934 года. Выйдя на сцену в своем единственном платье, она смутилась и начала петь очень неуверенно, а затем голос и вовсе сорвался. Многоопытный Купер шуткой остановил ее, дал собраться и объявил снова. После того, как под аккомпанемент оркестра Бенни Картера Элла спела «Judy» и «The Object of My Affection», зал взорвался аплодисментами. Успех был ошеломительным, но… обещанного победителю ангажемента она так и не получила – слишком уж непрезентабельным показался ее вид владельцам театра. Музыкальная карьера Эллы ФицджеральдИ тогда Бенни Картер повел ее на прослушивание к своему прежнему боссу Флетчеру Хендерсону. Однако и тут ничего не вышло. Лишь спустя два месяца, когда она снова выиграла конкурс, желанный ангажемент был, наконец, получен, и Элла целую неделю выступала с оркестром Тини Брэд-шоу. Профессиональная карьера Эллы Фицджеральд складывалась не так бурно, как у Билли Холидэй. Ее первой прочной ступенькой (и вторым домом на долгие семь лет) стал оркестр Чика Уэбба, один из лучших того времени, куда ее буквально с улицы привел певец Чарлз Линтон. Уэбб как раз «поворачивал» тогда к свингу и поручил Линтону найти для новой программы молодую певицу, что тот и сделал, руководствуясь рекомендацией знакомой продавщицы галантерейного магазина. Поначалу Уэбб наотрез отказался даже прослушать эту не отличавшуюся привлекательностью долговязую и угловатую замарашку в мужских ботинках, кожа которой уже довольно давно не знала воды и мыла. И только под нажимом Линтона, который заявил: «или ты ее прослушаешь, или я ухожу», нехотя сдался. Результат можно предугадать. Почти сразу же после этого, в июне 1935 года, Элла записала с Чиком Уэббом свою первую пластинку, а в июле вышла с оркестром на сцену столь памятного ей «Аполло». Оркестр Уэбба работал на разных площадках, но основной его базой был гарлемский танцзал «Савой», который во многом благодаря Элле вскоре стал одним из самых известных. Музыканты поражались безупречному чувству ритма, легкости и какой-то особой полетности ее как бы пританцовывающего голоса, девической чистоте тембра, которую она сохранила до глубокой старости, тому общему ощущению радости, которое излучало все ее существо во время пения, и ее неподдельной скромности. Не удивительно, что слава всегда бежала не только впереди, но и где-то сбоку от нее, нимало не задевая ее человеческой сути. Первые победыУже в первый год, помимо работы в «Савое», она поет с Уэббом на радио, пишет пластинки, которые расходятся не хуже записей Билли Холидэй. В начале 1936 года, когда Билли уехала на гастроли, оказавшийся в простое Уилсон предложил Элле поучаствовать в очередном сеансе звукозаписи и в дальнейшем не скупился на похвалы в ее адрес. Это не могло не задеть взрывную «леди Дэй», которая увидела в молодой певице опасную конкурентку. По-видимому, именно тогда между ними пробежала черная кошка. Во всяком случае, Билли на некоторое время взяла привычку приходить в «Савой» и весь вечер с презрением смотреть на сцену, не говоря ни слова. После выхода пластинки с записью «Mr. Paganini» Элла стала привлекать внимание уже не только как солистка оркестра Чика Уэбба, но и сама по себе. Ее приглашает в свое радио-шоу Бенни Гудмен, потом она работает с Тедди Хиллом, но уже в следующем году вновь возвращается к Уэббу, с которым остается до самой его смерти. Элла никогда не забывала, что именно он дал ей шанс, взял под свое крыло и сделал из никому не известной гарлемской девчонки знаменитую певицу. Дорога Эллы Фицджеральд к джазуПосле смерти Уэбба Элла несколько лет руководила его оркестром. Но это было явно не ее делом, и в 1942 году она вернулась на клубную сцену. Работая со многими музыкантами, Элла с головой ушла в напряженный творческий поиск, пытаясь нащупать свой собственный путь в джазе, более того – впервые по-настоящему войти в него. Ведь как ни странно, быть может, это звучит, но вплоть до конца войны она, в отличие от Билли Холидэй, была отнюдь не джазовой певицей, а всего лишь очень знаменитой, хорошо раскупаемой, неизменно занимавшей первые места в чартах поп-звездой. Элла Фицджеральд и Луи Армстронг Путь Эллы Фицджеральд к джазу был сложным и долгим. Хотя пение Армстронга произвело на нее в юности глубокое впечатление и она с удовольствием имитировала его, Элла тогда еще не чувствовала того джазового привкуса, который в нем содержался. Желание петь джаз, выражать себя в импровизации с той же легкостью и свободой, которые были доступны лишь инструменталистам – все это пришло к ней намного позже. Решающее влияние оказало интенсивное общение с музыкантами – не только Армстронгом, Эллингтоном, Бейси, но и той джазовой молодежью, которая, как и она, напряженно искала новые пути. Постепенно Элла становилась (даже внешне) другой певицей. Она уже не хотела быть всего лишь исполнительницей чьих-то песен, пусть даже самых лучших. Не удовлетворяла ее и возможность искусной фразировкой подражать импровизациям других. Она хотела импровизировать сама, быть равноправным партнером в том головокружительном состязании, которое составляет глубинную сущность искусства джазовой игры. И она стала такой. К середине 1940-х годов это был зрелый, обладающий недюжинной творческой волей и уверенный в своих силах художник, которому есть что сказать и который знает, как это сделать. Голос Эллы Фицджеральд – часть оркестра Элла Фицджеральд и Мэрилин Монро Ее звездный час пробил в конце войны с наступлением эры нового, не традиционного джаза, эры би-бопа. Основываясь на его принципах, Элла, как некогда Армстронг, решительно стерла границу между голосом и инструментом и сделала вокальную импровизацию на слог, то есть скэт не только обыденным вспомогательным приемом, но важнейшим стилеобразующим принципом джазового вокала, доведя его виртуозную технику до пределов совершенства. Первой ласточкой на этом пути стала сделанная в октябре 1945 года запись «Flying Home». За ней последовали «Lady Be Good» и другие шедевры, которые открыли миру новую джазовую звезду первой величины и новое измерение самого джаза. С тех пор началось триумфальное шествие «первой леди джаза» по континентам. Полностью раскрыться ее замечательному таланту помогло в эти годы знакомство и долголетнее сотрудничество с не менее талантливым менеджером Норманом Гранцем. Именно он заставил весь мир признать джаз высоким искусством. Элла, несмотря на всю свою славу и внешнюю солидность, до самых преклонных лет оставалась во всем, что не касалось пения, глубоко домашней девочкой, «маминой дочкой», сохранившей не только девический тембр голоса, но и девически чистую душу, о чем в один голос говорят все работавшие с ней музыканты. Чтобы жить – надо петьОна все время нуждалась в опеке, в твердой направляющей руке. В юности это был Чик Уэбб, в зрелом возрасте таким опекуном стал Гранц. Именно он вытащил ее (как и множество других музыкантов) из ночных клубов на большую филармоническую сцену и привел к мировой славе. Он не только освободил ее от всех бытовых и материальных забот, но руководил подбором музыкантов и репертуара, вникал в сотни других проблем, принимая за нее, по словам друзей, 99 % всех решений. Под его надежной опекой она смогла целиком сосредоточиться на творчестве, и это дало богатейшие плоды. Она пела всегда и везде – на сцене, на репетициях, постоянно что-нибудь мурлыкала себе под нос во время многочисленных гастрольных переездов, так и эдак вертя понравившийся мотив. Ей не важно было, где это происходит. Ничто, кроме музыки, не имело для нее существенного значения, и она могла выйти из себя (что случалось крайне редко) только в том случае, если кто-либо покушался на ее священное право петь так, как она этого хочет. По словам коллег, никто не работал так напряженно, как она, особенно в самые плодотворные 1950-70-е годы. Она пела до самого конца, до тех пор, пока физически была в состоянии это делать, хотя уже в 1960-х стала миллионершей и могла бы спокойно и с комфортом отдыхать. Но без музыки для нее просто не было жизни и вплоть до 1990-х годов, несмотря на слабеющее зрение и ухудшающееся здоровье, она по-прежнему выходила на сцену, сохраняя в своем голосе энергию и обаяние молодости. «До дней последних донца»Когда же выступления стали невозможны и жизнь в миру потеряла для нее всяческий смысл, она достойно завершила свою карьеру и ушла в одиночество, добровольно заточив себя в своем доме в Беверли Хиллз. Ее последний концерт состоялся осенью 1992 года. Ей было 78 лет, из которых больше 60-ти Элла провела на сцене. Она покорила все континенты. Но главное ее свершение – это радость и душевная чистота, которую она подарила и еще долго будет дарить миллионам благодарных слушателей в своих песнях. Элла Фицджеральд была рождена для того, чтобы петь, и она сполна выполняла свою миссию до последнего вздоха. Певица умерла в 79 лет 15 июня 1996 года. Фрэнк Синатра и Элла Фицджеральд ФАКТЫ С 1943 по 1950 год певица совместно с The Ink Spots записала 7 песен, 4 из которых достигли вершин чартов. *** Элла Фицджеральд и Луи Армстронг выпустили три совместных студийных альбома. Два из них состояли из джазовых стандартов: «Ella and Louis» и «Ella and Louis Again». Третий содержал аранжированные арии из оперы Джорджа Гершвина «Порги и Бесс». *** Период сотрудничества с оркестром Каунта Бэйси многими критиками считается одним из самых успешных в карьере Фицджеральд. *** Вместе с Дюком Эллингтоном было записано два студийных и два концертных альбома. Сборник Фицджеральд «Ella Fitzgerald Sings the Duke Ellington Songbook» способствовал тому, что сочинения Эллингтона прочно вошли в Great American Songbook и стали классикой джаза. *** Одним из самых крупных нереализованных проектов в карьере Эллы Фицджеральд стало сотрудничество с Фрэнком Синатрой. На протяжении музыкальной карьеры они не записали ни одного совместного студийного или концертного альбома. *** Элла Фицджеральд официально была замужем два раза, существуют также неподтвержденные сведения о третьем браке. В браке с контрабасистом Рэем Брауном она усыновила племянника, которого назвали Рэй Браун-младший. Впоследствии он также стал известным джазменом. Фицджеральд и Браун развелись из-за того, что карьера мешала их личной жизни. http://vmiremusiki.ru/ella-ficdzherald.html Читать дальше

Министра здравоохранения Забайкальского края Михаила Лазуткина оштрафовали за ограничение конкуренции при покупке оборудования для регионального онкологического диспансера. Читать дальше

13 октября Арбитражный суд Московской области отменил решение суда первой инстанции и постановление апелляционной инстанции по делу ОАО «АВВА РУС» и ЦВ «Протек». Читать дальше

Центробанк не усмотрел нарушений в сделках приобретения акций "Аптечной сети 36,6" владельцем A.v.e Group — кипрской Palesora Ltd Читать дальше

Российские ученые близки к завершению работ по созданию вакцины против вируса лихорадки Эбола, цитирует ТАСС вице-премьера Ольгу Голодец. Читать дальше

9 октября в Минске состоялось очередное заседание Совета Евразийской экономической комиссии (ЕЭК). Читать дальше

9 октября опубликовано решение Арбитражного суда г. Москвы по итогам рассмотрения иска Федеральной службы по аккредитации к ФГБУ «Научный центр экспертизы средств медицинского применения» за нарушения в ходе выдачи сертификата соответствия на партию детских вакцин против менингита Читать дальше

В собственности Российской Федерации находятся 32,3858 % акций открытого акционерного общества «Акционерное Курганское общество медицинских препаратов и изделий "Синтез"». Читать дальше

Минздрав России проводит публичное обсуждение уведомления о разработке ведомственного приказа «О внесении изменений в приказ Министерства здравоохранения Российской Федерации от 21 декабря 2012 г. № 1353н «Об утверждении порядка организации и проведения экспертизы качества, эффективности и безопасности медицинских изделий». Читать дальше